Подарил царь любимой дочери Maрии ожерелье. Дорогой был подарок. Ожерелье стоило дороже всех сокровищ на земле. Каждая жемчужина в отдельности была редкой красоты, славилась своим блеском по всему миру и была известна под особым именем. Одну жемчужину звали любовью, другую правдою, третью кротостью, четвертую послушанием, пятою ласкою, шестую усердием и т.д. Нарядится, бывало, Мария, украсится ожерельем; жемчуга горят, переливаются, — чудо-девочка, загляденье! Смотришь, сердце радуется. Думаешь, если бы все дети да всегда такими были, такие пригожие да радостные, светлые да приветливые!
Не умела только Мария ценить разумно отцовский подарок. По своему детству не могла еще, как следует, понять ценность ожерелья. Она не только одевала его в важных случаях, а шалила с ним; шутя, забавляясь, бросала без призору. Часто нить обрывалась, жемчужинки рассыпались по полу, с трудом потом находили их. Попортились кое-где жемчужинки: на одной царапина, на другой оказалось пятнышко, — потускнело ожерелье.
Пришел праздник великий. Пир был у царя. Нарядили девочку, надели ожерелье на шею. Не блестит ожерелье, не переливаются жемчуга. Увидал отец, опечалился: “Деточка, милая, что это значит? Отчего нет в ожерелье прежней красоты? Не берегла ты мой подарок, вот и испортился он. Впрочем, пока еще исправить горе можно: царапинки загладим, пятнышки счистим, ожерелью вернем прежний блеск: порча пока еще чуть-чуть тронула жемчужинки. Но если ты и дальше так же небрежно будешь относиться к моему подарку, пропадет он совсем.
Вместо царапин будут трещины, пятнышки испещрят все жемчужины, погубится вся красота.
Детки, вы поняли, конечно, притчу: царь — это Бог, царская дочь — ваша душа, жемчужины — наши добродетели, пятна — наши недостатки. На жемчужине, что правдой называется, по нашему недосмотру заводится ложь, хитрость, лукавство; на любви — зависть, важничанье, гордость; на кротости и послушании — грубость, резкость в словах, резкость и в деле. Так и погибает все ожерелье. Чаще, дети, пересматривайте отдельные жемчужинки: все ли в исправности, нет ли где пятен?
(290)